Итак, человек, опирающийся в мышлении на интуицию, обречен на постоянное противоборство мыслям, рождающим в нем страх. Он не способен находить истинные причины этого страха, источники его генерации, не способен отличать один страх от другого. Для него неприемлемо даже простое касание подобных мыслей, а тем более неприемлемо понимание ситуаций, рождающих страх. Он привыкает ощущать свою внутреннюю управляемость в том, чтобы в сознании не возникали приносящие страх мысли и его проявления.В борьбе с неприятными мыслями и вызывающими этими мыслями страхами человек использует те же животные состояния и рефлекторные напряжения, что и при готовности к борьбе физической. Вступив на путь разумных преобразований, он надеется сразу освободиться от генераций страха. Но при расслаблении возникает сложное внутреннее состояние, связанное со страхом за жизнь, ощущением потери внутренней управляемости, слабости, а в итоге с ощущением неполноты готовности к ведению жизни. При этом проявляется сильнейшее общее неприятие ко всему вовне.Человек, привычно использующий интуицию при оценке происходящего, не способен отличить страх перед приближением окончания жизни, который он усиленно подавляет описанными рефлекторными напряжениями, с тем страхом за жизнь, который рождается на уровне физиологических связей из-за возможности подавиться или задохнуться имитируемыми позициями. На самом деле во рту нет ни нажеванного, ни косточки ущербности, ни негодного. Имитация этих позиций представляет собой способ контроля внутреннего состояния системой инстинктов. Возникающий на уровне физиологических связей страх человек принимает за ожидаемый страх за жизнь, и расслабить напряжения ему не удается. Следовательно, ему не удается повысить уровень внутренней свободы и сделать свободным процесс мышления. Процесс мышления продолжает оставаться для него ареной борьбы с мыслями, рождающими страх, с мыслями, разобраться в которых интуиция помочь не может.
Для успешного расслабления требуется более подробно рассмотреть эту же конструкцию рефлекторных напряжений, особенно касающихся имитации «косточки ущербности» и «включений негодного». Это поможет найти физиологический источник страха.
На уровне рефлекторных связей мысли и воспоминания, рождающие страх, имитируются, как «косточка ущербности», воткнувшаяся с внутренней стороны в десну предпоследнего нижнего левого зуба. Это место человек тщательно муссирует средней частью девой стороны языка. Постепенно рецепторы языка затекают и теряют чувствительность. Человек успокаивается, не ощущая себя ущербным. Снизу язык ограничивается подъязычной костью, которую можно прощупать снаружи под скулами. Когда язык напрягается в процессе муссирования, окончания подъязычной кости упираются в ткани шеи. В данном случае нас интересует левое окончание подъязычной кости, которое находится вблизи имитируемой косточки ущербности, и занимает одну из важных позиций контроля внутреннего состояния. Оно затекает вместе с имитируемой косточкой ущербности. Непредвиденные обстоятельства, случайности, возможность ошибиться, возможность неудач в жизненных ситуациях имитируется, как «негодное» у корня правого нижнего клыка. В данном случае от имитируемого «негодного» невозможно избавиться, поэтому приходится зажимать и крепко удерживать его.
При попытке не использовать в качестве источника энергии генерации страха, происходит расслабление, которое сопровождается «откатными состояниями». Как обычно первой расслабляется правая сторона и возникает страх за жизнь и ожидание болей в желудке от возможности отравиться «негодным». На уровне реального сознания этот страх преобразуется в страх приближения окончания жизни, так как любое отравление укорачивает жизнь. При расслаблении левой стороны возникает зуд от косточки ущербности и назойливые мысли о собственной неполноценности. Человек ощущает себя слабым из-за неспособности подавить привычные неприятные мысли о бренности жизни. Кроме того, происходит оттекание подъязычной кости. В затечных тканях окончание кости воспринимается, как инородное включение, находящееся вблизи дыхательного горла. Что вызывает страх, рождающийся на физиологическом уровне. Этот страх воспринимается, как ожидаемый человеком страх от постоянно сдерживаемых пугающих мыслей. В итоге, именно в точке касания левого края подъязычной кости интуитивно определяется способность человека сдерживать в себе проявления страха.
Человеку кажется, что страх постоянно живет в нем, родился вместе с ним и с этим ничего не поделать. Только в состоянии ожидания в настороженности, сверхчувствительности и готовности к противоборству можно сдерживать его проявления. Что он и делает под управляющим действием системы инстинктов, создавая ощущение управляемости. Способностью сдерживать страх человек оценивает свою внутреннюю управляемость. Способностью сдерживать ожидание болей в желудке, как проявление страха перед приближением окончания жизни, оценивает свою жизненную управляемость и готовность к продолжению жизни в будущем.