Мы остановились на том, что с помощью инициирования страха или беспокойства (начальная фаза страха) система инстинктов сообщает человеку о возникновении неопределенности во внешнем или внутреннем круге жизни.
Животное, ощутив страх или беспокойство, моментально образует готовность к физическому действию. Его мышцы напрягаются, зазоры в суставах выбираются до минимума, тело принимает удобную стойку, как для броска за добычей и противоборства, так и для отступления.
Далее животное образует готовность оценить качество угрожающей ему опасности. Для чего входит в состояние настороженности и сверхчувствительности в поиске источника страха или беспокойства. Ведь рядом с ним в любой момент может оказаться крупный хищник, угрожающий его жизни.
В современном организованном обществе человек не чувствует опасности до такой степени, чтобы надо было оценивать свои силы противостоять ей. В связи с чем, потерял потребность в реализации второй фазы: в настороженности и сверхчувствительности. Крайне редко люди нападают друг на друга, и страхи практически всегда завершаются неудобствами. Человеку не нравится то, что происходит в нем самом, в семье или на работе, но это не угрожает целостности его организма и разрушению жизненной структуры.
Поэтому достаточно образовать собранность и готовность ко всему, как в сознании возникает твердая уверенность в том, что выполнены все необходимые действия, что правильно отреагировал на возникшее в сознании беспокойство. Человек ощущает спокойствие.
Даже если в отдельных случаях при возникновении страха животная управляющая система воссоздает настороженность и сверхчувствительность, пользы от этого нет. В разговоре, даже в споре можно сколько угодно в сверхчувствительности и настороженности ожидать подвоха и замысла. Ничего не получится. Эти состояния предназначены для анализа ситуаций, связанных с физическими движениями, и помогли бы в драке, информируя о маневрах противника. Либо если партнеры заблудились в лесу.
Настороженность и сверхчувствительность предназначена для реальных физических движений, позволяет оценить направленность источников звука или запаха. Но в межчеловеческих отношениях бесполезна, так как не несет никакой информации.
В межчеловеческих отношениях ситуация изменяется, но не за счет физического движения, а за счет изменения представлений о жизни и о внутреннем состоянии партнера. Поэтому человек постепенно отвыкает воссоздавать эти бесполезные проявления в отношении происходящего в жизни, а тем более будущего.
Таким образом, животный способ реагирования на генерации беспокойства и страха не только бесполезен в жизненных ситуациях человека, но и отнимает время, внимание и жизненные силы. Самое главное, что животный способ реагирования успокаивает и этим можно сказать задвигает жизненные проблемы, не инициирует потребность разобраться в возрождающихся неопределенностях.
Человек, у которого полно проблем, успокоенный состоянием собранности и готовности ко всему не вспоминает о них до тех пор, пока обстоятельства не привлекут к ним внимание. Это означает, что проблемы достигли такого объема, что деформируют жизненный процесс и вплотную подобрались к самому человеку, затрагивают его внутреннее состояние. Неопределенность через жизненные обстоятельства требует своего разрешения.
Необходимо учитывать, что животный способ анализа жизненной неопределенности через настороженность и сверхчувствительность оказывается практически бесполезен для человека. Но разумный способ, основанный на воссоздании конструктивного и цельного мировоззрения, последовательного осознания причин, смысла и направленности изменений в жизни, он создавать пока не стремится.
При этом человек живет, общается с людьми и структурами общества, поэтому ему приходится использовать привычный способ анализа происходящего, который предлагает контрольная система инстинктов. Все-таки он не утерял способность применять в жизненных взаимоотношениях настороженность и сверхчувствительность.
Инстинкт не угасает до конца и в какой-то мере человек использует состояния настороженности и сверхчувствительности в непосредственном общении с людьми. Следит за интонациями голоса, жестами, мимикой собеседника. Это помогает почувствовать отношение к предмету обсуждения, настроение, степень правдивости слов и так далее.
В разговоре с одним собеседником человек может уловить скрытые мотивы, настроения, ощущения. Но это не применимо в жизненных ситуациях, где действует много людей. Если человек поставит перед собой задачу, опираясь на свои возможности настороженности и сверхчувствительности, выяснить отношение каждого из них к себе или к предмету разговора, на это уйдет слишком много времени. Возможно, за это время ситуация, а значит, мнение людей по этому вопросу успеет измениться.
Поэтому, в какой бы степени человек ни доверял своей интуиции, настороженность и сверхчувствительность не применимы при решении серьезных жизненных вопросов.
Важно отметить, если человек делает попытки решать жизненные неопределенности с помощью настороженности и сверхчувствительности, он одновременно обретает представление законченности, полноты произведенного. Животная управляющая система, возможностями которой он пользуется, поддерживая собранность, готовность ко всему, настороженность и сверхчувствительность, дает ощущение достаточности произведенного. После этого интерес к разрешению вопроса пропадает. Вместо единства видения лучшего, взаимопонимания и согласия человеку кажется достаточным наличие догадок.
Но догадки нужны только животному, действующему замыслом, пытающемуся обмануть добычу, соплеменников в стае или более крупного хищника. Организуя свои действия на уровне догадок, человек вынужден действовать в состоянии замысла, скрывая под маской лица свое естественное состояние.