Мы остановились на том, что зрелый человек, многие годы неосознанно поддерживает режим экономии энергии и сдерживания активности во взаимодействии с окружающими. Постоянное преодоление рефлекторных напряжений ведет к усталости. Накопленная усталость заставляет его с каждым годом повышать требовательность к окружающим.

Если он не пересматривает свои представления о жизни и причины убежденности в своей жертвенности, в связи с этим, слабости и ущербности, то в итоге ощущает состояние бесперспективности. Любое действие воспринимает как дальнейшее саморазрушение. Болит все.

Устремленность к совершенствованию своих индивидуальных возможностей становится для такого человека неприемлемой. Необходимость что-то делать кроме того, что он заставляет себя делать для поддержания жизни, создает в сознании представление о еще большем разрушении себя. Для него становится неприемлемым, как ведение разумных преобразований в целом, так и совершенствование своих индивидуальных возможностей. А без этого через три-пять лет он становится нужен только самым близким, которые вынуждены помогать ему, руководствуясь чувством долга.

Неосознанная неприязнь к окружающим и чувство слабости заставляет усиливать напряжения сдерживания внутренней энергии, экономии информационной и деятельной активности. Этим затруднять реализацию самых простых бытовых действий. Основой внутреннего мира становится животное состояние «не ожидания лучшего для себя в будущем», крайне тяжелое, близкое к обреченности, даже к безысходности состояние.

На уровне рефлекторных связей “не ожидание лучшего для себя в будущем” реализуется созданием дистанции от нового плода, имитируемого спереди справа чуть сверху. Человек видит плод и одновременно отстраняется от него, не надеясь достать его, подтягивая живот, вдавливает правую часть грудной клетки назад и несколько влево.

Подобным образом отстраняется назад влево средняя часть правой стороны языка, подальше от передних правых зубов, где имитируется новая порция пищи. Он опасается смешивания нажеванного и новой порции, которую придется жевать, то есть опасается тратить силы на что-то новое.

Кончик языка упирается в передние зубы, а основание в район соприкосновения правого хрящика голосовых связок с задней стенкой гортани. Так образуется граница в видении, с помощью которой имитируемое “нажеванное” отделяется от новой порции, чтобы не смешаться.

Этим же движением языка “нажеванное” удерживается до затекания за левой щекой, как запас энергии, в итоге и самой жизни. До затекания зажимается имитируемая “косточка ущербности”, негодная часть нажеванного у левой гланды и проток левой околоушной слюнной железы, чтобы не чувствовать возможной горечи, то есть возникновения какой-либо новой потребности.

Левое окончание подъязычной кости упирается в заднюю стенку гортани до бесчувственности и ощущения сдерживания расхода сил.

Мышечными напряжениями живота диафрагма приподнимается и прижимается насколько это возможно внутренней поверхности линии опоры со смещением несколько влево, создавая ощущение запаса жизни. Набранный в легкие воздух, замкнутый приподнятой диафрагмой и прижатый к внутренней поверхности линии опоры и верхней части легких, имитирует запас энергии, запас жизни. Воздух удерживается и сохраняется не используемым. Дыхание происходит лишь за счет расширения верхней трети легких, отчего становится неполноценным и поверхностным.

Кроме того что зрелый человек мучает свой организм и психику поддержанием столь мощного комплекса рефлекторных напряжений, удерживая в сознании животное состояние “не ожидания лучшего для себя в будущем”, он обрекает себя на поддержание животной смысловой идеи “сохранения существующего в себе и в жизни неизменным”. За счет экономии он пытается содействовать, насколько это возможно, продлению своей жизни.

Понятно, что сохранить что-либо неизменным нельзя. Ведь удерживая идею продления жизни за счет сохранения и экономного расходования имеющегося, человек становится не способным проявить состояния интереса к производимому. Он все время пребывает в борьбе, поэтому не избыточное состояние интереса не может преодолеть силовую готовность ко всему и не ожидание лучшего.

Любое действие воспринимается им, как сокращающее жизнь. связи с расходованием жизненных сил, которых, как ему представляется, отмерено определенное количество, а с каждым вдохом это количество убывает.

Даже ничего не делая, отдыхая, он неосознанно постоянно оценивает:

насколько уменьшается объем нажеванного,

насколько увеличивается количество негодного из нажеванного, ощупывая для этого пространство у левой гланды (насколько не удается сохранить жизнь),

муссирует косточку ущербности, пытаясь ощутить уровень беспокойства от нее,

прижимает левое окончание подъязычной кости и левый хрящик голосовых связок к задней стенке гортани, пытаясь оценить оставшийся запас сил.

Эти подсознательные движения служат основой для напряжений программы “готовности к выташниванию”, противления и неприятия, образуя ощущение еще существующей дистанции от окончания жизни, имитируемого у правого нижнего клыка как “негодное”. Надавливанием на ткани десны в этом районе и доведением до затекания, он создает обманчивое чувство о не ощутимости  приближения окончания жизни.

Так, используя глубинные рефлекторные программы, человек успокаивает себя, свой страх перед  неминуемым и неуправляемым приближением окончания жизни.