Устремленность терпеть хоть сколько-нибудь времени до проявления своей жизненной активности во многом мешает человеку всегда. Недаром говорят, что труднее всего ждать и догонять. Но при этом каждый человек привычно регулирует свою информационную и деятельную активность состоянием терпения, чтобы как можно дольше не проявлять активность, то есть оттягивает ее на самый последний момент. Наличие избытка энергии помогает ему даже не замечать, что он терпит неблагоприятные условия. Общество одобрительно относится к тому, что приходится проявлять силу воли, будто бы это позитивно отражается на дальнейшей активности, человек становится «злее», заряжается азартом и настойчиво стремится к намеченной цели. А на самом деле усиливает генерации страха не насыщенности и действительно стремится быстрее реализовать свои планы.
Желание терпеть образуется в сознании по многим причинам, первой из которых является неопределенность в объеме реально необходимого и достаточного в будущем. Неопределенность является естественной, так как человек не желает углублять понимание физической сути происходящего и существующего, следовательно, не устремляется к упорядочению своих потребностей и интересов. Только включение устремленности к углублению понимания того, что уже известно, то есть быть системно и реально полезным по жизненным связям несет себе смысл в том, чтобы создавать определенность относительно будущего. Во всех остальных случаях в этом нет потребности, так как смыслом являются запасы как можно большего объема и лучшего качества. Потребность иметь беспредельный объем запасов, которые возможно, потребуются в будущем, создается сравнением существующего и производимого в своей жизни с тем, что происходит в жизни окружающих людей. Ощущая неспособность даже теоретически все это делать и иметь, человек подчиняется инстинкту. Поэтому к представлениям о необходимом и достаточном относится с недоверием, регулирует свою активность терпением. Он не только терпит в ожидании наступления момента инициативной активности, экономно расходуя запасы, но и отталкивает неприятием все то, что считает недоступным для себя. То есть терпит воображаемую не насыщенность.На уровне рефлекторных связей состояние терпения реализуется сдерживанием стока слюны, чтобы ее вкус не ощущать вкус недоступного для себя. На уровне реального сознания это неосознанное инстинктивное действие воспринимается, как необходимость сдерживать информационную и деятельную активность. Степень сдерживания пропорциональна предполагаемой недоступности того, что может потребоваться в будущем для себя.
Подобным же образом человек привык терпеть инициируемую установками животной управляющей системы устремленность к покою и отдыху, к уходу от деятельной и информационной активности. Устремленность к покою и отдыху в своей основе несет общее неприятие ко всему вовне. При необходимости что-то сделать или о чем-то подумать человек привычно преодолевает это инициируемое из подсознания неприятие к внешнему миру, к происходящему в жизненном процессе, во взаимоотношениях и взаимодействиях.
Кроме того, к годам зрелости человек привыкает терпеть недомогание, плохое настроение, пугающие мысли, беспокойство и страх. То есть все, что в итоге складывается в понятие слабости, неполноценности, ущербности. В меру восприятия своей болезненности, ущербности и слабости человек привыкает сдерживать свою информационную и деятельную активность. Он ощущает приходящее из подсознания восприятие того, что жизненные действия должны реализовываться в наивысшем напряжении и концентрации, поэтому боль, ощущение слабости, страх и все, что способно отвлечь внимание, должно подавляться. Отвлечение от концентрации внимания обрекает намеченные действия на неуспех.
Таким образом, человек, вынужденный терпеть неблагоприятные условия во взаимоотношениях с окружающим миром и людьми в нем, обрекает себя на необходимость терпеть неравновесности в собственном организме. Избыток энергии не может действовать в одном направлении и не проявляться в другом, он распределяется на все взаимодействия. Следовательно, человек не просто не хочет разбираться в причинах своих страхов и беспокойства, он боится это делать. Предпочитает терпеть и считает это своим достоинством. Если он найдет причины, то придется организовать свою жизнь так, чтобы инициировать свою активность не страхом, а интересом. Но тогда он не сможет проявлять волевые качества во взаимодействии с окружающими миром и людьми в нем. Кроме того, придется отказаться от запасов, ограничиваясь достаточным для ведения жизни. Оценивая все это с текущей позиции, он заранее уверяет себя в том, такой способ ведения жизни ему не понравится. Для обретения дееспособности он вынуждает себя терпеть страхи в своем сознании. Чем больше приходится думать о жизни и действовать в ней, тем в большей степени и больший период времени приходится терпеть негативные проявления в сознании и теле. Поэтому, когда человек пытается в таком состоянии выбрать направленности дальнейшего жизненного пути, оценивая условия на пути разумных преобразований, он считает, что придется значительно увеличить напряжение терпения. Он уверен, что придется больше думать, больше действовать, значит больше терпеть устремленность к покою. А устремленность к минимизации потребностей и интересов заставит еще больше сокрушаться о не реализуемых желаниях.