21 июля 2009 г.
Продолжим рассмотрение процесса расслабления рефлекторных напряжений, которыми человек постоянно подавляет ощущения собственного организма, в частности проявление каких-либо потребностей и ожидание голодных болей, чтобы решать жизненные вопросы разумно. (Для животного это состояние равноценно поддержанию последних усилий в поиске добычи).
Итак, не имея представления о том, что происходит в его организме, человек в настороженности и сверхчувствительности пытается отличить внутренние ощущения, чтобы сложить из них какую-либо понятную картину. Но вместе с повышением уровня сверхчувствительности и настороженности увеличивается количество идущих изнутри непонятных ощущений.
Человек привык чувствовать собственный организм по его наполнению жаром, холодом, болью, зудом. Приходящая мысль моделируется на рецепторах и дает ощущения, подобные тем, которые инициируют внутренние процессы. От одной мысли бросает в жар, от другой в холод, вот и все. Больше никакой информации из организма человек не осознает. Свободных рецепторов мало, так как они заняты поддержанием животных генераций и напряжений, поэтому информация о происходящем внутри крайне ограничена.
В откатных состояниях внутренние проявления несколько изменяются, возникают новые и совершенно непонятные. Что заставляет человека усилить состояния сверхчувствительности и настороженности, чтобы заметить даже незначительные негативные проявления. Но, чем дольше человек находится в состоянии настороженности, пытаясь расслабить напряжения сдерживания восприятий изнутри, тем большее многообразие непонятного и не объяснимого наполняет его видение. В связи с этим, в его сознании возникает ощущение неразрешимой неопределенности.
Лежащий в основе состояния настороженности страх складывается со страхом, рождаемым неразрешимой неопределенностью. На уровне реального сознания суммарный страх проявляется в виде беспокойства. Не понимая причин беспокойства и не в силах справиться с ним, человек в отчаянии восстанавливает напряжения, которые пытался только что расслабить. Он снова подавляет внутренние ощущения. Кроме основных напряжений человеку в откатных состояниях всегда приходится расслаблять рефлекторные напряжения «сохранения жизни», (напряжения сохранения «своего»). Страх за «свое» реализуется обжатием желудка, пищевода и удержания «нажеванного», и является неотъемлемой частью всех животных генераций и рефлекторных напряжений. Поэтому расслабление обязательно затрагивает и его.
Все начинается с правой стороны. Поэтому в первой фазе происходит расслабление напряжений, которыми желудок и пищевод обжимались и приподнимались вверх, чтобы не чувствовать голодные боли. Это расслабление зарождает ожидание возможности почувствовать голодную боль или боль от отравления, слабость и признаки охлаждения организма. Естественно, человек боится почувствовать все то, стремился подавить. Возникающая внутренняя дрожь, свидетельствующая о расслаблении мышц всего тела, человека пугает.
Он принимает это состояние за дрожь от слабости, и страх заставляет его восстановить напряжения обжатия пищевода и желудка, снова подавить голодные боли.
Далее вступает левая сторона, в следующей фазе расслабляются напряжения удержания «нажеванного». В связи с чем, возникает ожидание возможности подавиться и задохнуться имитирующимся «нажеванным». Его местоположение трудно оценить в оттекающих тканях. Что соответствует возникновению в сознании человека еще одного страха за жизнь из-за возможности подавиться и задохнуться.
Кроме того, возникает чувство потери внутренней управляемости, жалость к себе и общее неприятие ко всему вовне. То есть обычные откатные состояния, которые на уровне реального сознания также проявляются в виде беспричинного беспокойства. Это беспокойство не дает продолжить расслабление, и человек чаще всего восстанавливает основу рефлекторных напряжений, а иногда даже усиливает.
Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что расслабить напряжения сдерживания внутренних восприятий без участия системы разума невозможно. Человек, управляемый животной идеологией, не может уйти от влияния ее управляющего действия, не используя более экономичное управляющее действие.
Таким образом, становится понятна необходимость выхода из позиции «участника» в позицию «наблюдателя». То есть воссоздания представлений о жизненном процессе во всей его полноте, с опорой на главное и значимо влияющее на развитие линии главного.
Только опираясь на конструктивное представление о своем строении и происходящем внутри себя, человек может не тратить всю полноту внимания на восприятие многообразия ощущений, рождающихся в своем организме в процессе расслабления. Ему достаточно наблюдать характерные изменения в системах, структурах и органах, чтобы использовать тот же способ анализа изменений, что и при наблюдении во внешнем круге жизни. По характерным точкам судить о позитивности происходящих в организме изменений.
Именно о позитивности изменений. В том случае когда человек ориентируется на главное для себя и своей жизни, и отслеживает только то, что оказывает на продление жизни значимое влияние, внимания хватает для оценки общей направленности развития цивилизации, направленности своей жизненной ситуации и своих индивидуальных возможностей разума. Человек успевает вести жизнь путем возобновления, в первую очередь возобновления новизны в мировоззрении и представлениях о жизни.
Способность с достаточной частотой возобновлять новизну в мировоззрении и представлениях о жизни является основным критерием, который позволяет судить о происходящих изменениях к лучшему в объеме главного. В связи с тем, что главное обладает всепроникающим действием, изменения к лучшему достигают любой направленности жизненного процесса. Включая внутреннее состояние.
В противном случае система инстинктов обязательно привлечет внимание человека к новым необычным сигналам из организма, а оставшегося внимания не хватит для возобновления следующей новизны в мировоззрении. В этом состоит суть критерия позитивных изменений.