Система инстинктов недаром инициирует в животном и в человеке избыточные состояния торопливости, ожидания ошибки, предвкушения успеха. Для нее важно, чтобы инициативная активность животного, направленная на обеспечение продолжения жизни, была завершена, то есть добыча поймана. Что требует максимально напряженного состояния, и затем в состоянии сытости инициирует устремленность в покой, спокойствие и отдых. Животное отдыхает и накапливает силы для дальнейшей охоты.
Животная смысловая идея инициирует в сознании человека устремленность к законченности во всем. Для животного инициативное действие является конечным, добыча поймана и съедена. Ничего другого с этой добычей уже не сделать, никаких изменений к лучшему в ней произвести нельзя. В сознании человека действиями контрольной системы инстинктов образуется восприятие конечности производимого и существующего в мире. Эти же положения он распространяет и на процесс мышления, например, один раз подумал о чем-то и все, больше к этому вопросу не возвращается. В связи с чем, относится с недоверием к возможности изменять свое мировоззрение, и на его основе вести изменения к лучшему в себе и своей жизни.
С позиции системы инстинктов «лучшим» является то, что можно найти, добыть, поймать, но только не создавать. Отсюда в сознании человека недоверие к возможности систематически принимать новые идеи. Каждый раз по завершении реализации новой идеи система инстинктов образует в нем устремленность к завершенности, в покой, спокойствие и отдых.
В связи с этим, человек теряет полноту производимого и существующего в своей жизни. Ему кажется, что во взаимодействии с этими же людьми, в этом же объеме жизни ему уже не принять новую идею. Он торопит своих партнеров, но получает в ответ недовольное ворчание, а не взаимопонимание и согласие.
Система инстинктов инициирует в нем уверенность в своей неспособности находить лучшее продолжение в том, что происходит в нем и в его жизни в текущий момент. Он теряет интерес к окружающим людям, к их проблемам и боли. Уверяет себя в том, что его партнеры не готовы к изменениям, не проявляют по этому поводу никакой инициативы, и направляет свое внимание за границы своего жизненного процесса. Вроде бы на этой территории добычи больше не предвидится, надо искать другой участок.
Человек расширяет границы своей жизни, и снова ограничивается реализацией максимум одной идеи, потому что животная установка к законченности прочно сидит в его сознании. В конце концов он теряет интерес и к расширению границ, потому что в нем самом и в его жизни ничего от этого не меняется. Он окончательно сосредотачивает внимание на своих запасах.
Отсюда идет привычка человека, не интересоваться всей полнотой жизни, не составлять картину ее изменений в будущем, не иметь определенности в главном для себя. Уверенность в своей неспособности вести системные изменения к лучшему в своей жизни, то есть на одной и той же территории, приучила человека видеть лучшим, сохранение существующего неизменным. А устремленный сохранять привычное неизменным, не видит причин для того, чтобы смотреть шире в будущее. Завтра он собирается жить так же, как жил вчера и сегодня. Смотреть в будущее, видеть полноту жизни, искать главное для себя – бессмысленно.
Человек думает, что может быть кто-то способен вести свою жизнь к лучшему, а для него, главное, чтобы все развивалось в объеме привычного. Его тянет катиться по тем же рельсам, на которые когда-то в молодости или чуть позже привели жизненные обстоятельства. При этом человек убеждает себя в том, что его жизнь изменяется, он занимает более высокую должность, становится зажиточнее, у него растет семья.
При этом человек не учитывает одного, все это было заложено первыми шагами по жизни, сделанными когда-то по воле обстоятельств. То, что он видит развитием своей жизни, на самом деле является движением в «желобе», который тоже не был им создан. Растут дети, идет вверх карьера, куплена машина, выстроена дача, но сам человек остается таким же. Более того, в молодости, расширяя круг осознаваемого, в течение какого-то периода он стремился быть сопричастным к происходящему в окружающем мире. У него было желание изменять свои представления о жизни, о мире, о себе. Было желание изменяться самому, быть однородным с происходящими изменениями к лучшему в окружающей среде жизни, выхватывая новое в науке, технике, искусстве, в видении мира и жизни, в понимании людей.
Но однажды встав на рельсы, и ощутив силу наката по увлекающему вперед желобу, отпустил поводья, доверился правильности обретенной направленности. Ведь эта направленность параллельна наблюдаемому движению окружающих людей, поэтому не даст сбиться с пути. Он движется по жизни, как в вагоне метрополитена, в котором можно не смотреть по сторонам и не думать о будущем. Думай ни думай, вагон все равно прибудет на следующую станцию в запланированное время. Сконцентрированный на движении в раз и навсегда освоенном желобе, человек постепенно теряет связь с происходящим вокруг, с жизнью и окружающими людьми.
Конечно, освоить сразу все произошедшие в жизни изменения и сориентироваться в них довольно трудно, но делать это надо. Ведь желоба существуют для того, чтобы человек, который не стремится подняться над планом жизни, не бродил бесцельно в поле, образуемом потоком развития Цивилизации. Надо чтобы он мирно катился параллельно другим, не мешал им и сам не ударялся, а потом пропал, истерши свое тело и разум, как расходный материал, о шероховатые стенки желоба. Лишь человек, парящий в устремлении иметь возможность ориентироваться в движении, не стирает себя о выщерблены жизненных обстоятельств, которыми устлана почва ее обыденности.
На уровне рефлекторных связей устремленность к законченности реализуется путем воссоздания состояния пересыщенности переполненности. Рот и желудок заполнены до отказа, поэтому новой порции места нет. Что достигается имитацией большого объема нажеванного за левой щекой, а также приподнятием желудка и пищевода.
Человек отталкивает от себя мысли о возможности что-то изменить в себе и своей жизни, как новую порцию пищи. Устремленный в покой, спокойствие и отдых он занимает себя текущими делами и их перспективой в будущем. Все его задачи чрезвычайно просты, они состоят из одного действия: что-то купить, поменять, добавить, посмотреть, побывать и так далее. Этих планов так много, что человек искренне уверен, что живет полноценной активной жизнью. Он смотрит на окружающих и стремится быть не хуже. На это бы хватило сил. Да и удержать незыблемым, сохранить накопленные запасы – это тоже немалый труд.
Таким образом, животная нацеленность к законченности делает человека не способным думать об одном и том же, находить лучшее в объеме известного. Он живет по привычке, ничего не видя и не замечая вокруг. Зачем смотреть, если он однажды это видел? Зачем об этих людях думать, если он их давно знает? По прошествии времени ему остается только вспоминать отдельные эпизоды жизни, так как сил для новых планов, то есть для новых обретений уже нет.